Давыдов, как зеркало кадровой политики Минздрава

История с отставкой главы НМИЦ онкологии им. Н.Н. Блохина и главного онколога страны обнажила сразу несколько острых проблем отечественного здравоохранения – от неумелой кадровой политики Минздрава до расползающейся по стране платной медицины. Об этом говорили врачи и деятели искусства на пресс-конференции «Угроза научной школе онкологии: Михаил Давыдов покидает свои посты».

О завершении своей профессиональной деятельности сам Михаил Давыдов объявил неделю назад. Срок рабочего контракта Давыдова с Минздравом заканчивается 27 ноября. Официально Минздрав до сих пор не высказался по этому поводу. Однако, «бумагу» от ведомства о прекращении своих полномочий Давыдов уже получил. «У нас есть документы о расторжении контракта. Мне неизвестна четкая кандидатура от Минздрава, официальных документов от Минздрава, кто будет руководить онкоцентром, также пока не поступало», – рассказал на пресс-конференции зам. Директора по научной работе Центра, исполнительный директор Ассоциации онкологов России Александр Петровский.

О возрастном цензе

С 1 октября в России вступил в силу закон, который ограничивает предельный возраст главных врачей и их заместителей 65 годами (по решению коллектива организации этот срок может быть продлен, но только до 70 лет). Давыдову 70 лет исполнилось 11 октября. Как заявил президент Национальной медицинской палаты, президент НИИ неотложной детской хирургии и травматологии Леонид Рошаль, закон о возрастном цензе для главврачей очень сильно ударил по интеллектуальной медицинской элите страны. По его словам, следует провести анализ того, сколько отрасль в результате этого потеряла: из-за «законодательной глупости» те, кто мог еще работать и приносить пользу больным и обществу, остались не у дел.

«Скажу откровенно, все самое важное, что я сделал в жизни и в науке, я сделал от 60 до 80 лет, — признался Рошаль. – А мог бы и не сделать, если бы отправили на пенсию, как отправляют сейчас огромное количество выдающихся специалистов, директоров научных институтов. Сегодня, при том кадровом голоде, который существует в отрасли, принимать такой закон про предельный возраст врачей – это вещь очень спорная. Последствия этого решения будут самые серьезные».

Известный артист, депутат Госдумы и давний пациент Давыдова Иосиф Кобзон  сообщил, что появился целый «расстрельный список», в который входят возрастные звезды медицины. Однако, по его мнению, всегда есть исключения из правил. «Продлил же президент полномочия председателя Конституционного суда РФ Валерия Зорькина и председателя Верховного суда РФ Вячеслава Лебедева. Почему нельзя распространить волю президента на Бокерия, Иоселиани, Сухих и других  людей, на которых держится медицина». Эту позицию поддержал  артист Александр Буйнов: «Мы даже не мыслим, чтобы пациенты лишились своего народного доктора, которому они обязаны жизнью, и я в том числе. Если существует возрастной ценз, то в случае таких людей, наверное, имеет смысл не применять такой закон», –  сказал он.

О кадровой политике Минздрава

По словам руководителя Высшей школы организации и управления здравоохранением Гузель Улумбековой,  дело не в законе, а в корпоративной этике профессии, которую «победила кухня личных взаимоотношений». «Смена поколений это нормально, время неумолимо, но если мы тут собрались, то в отрасли беда, – заявила она. – Мне известно, что информацию о расторжении контракта   министр здравоохранения передала Михаилу Ивановичу через третьих лиц. На должность главного внештатного специалиста незамедлительно появился другой кандидат. А на должность директора онкоцентра, по слухам, вообще планируется человек из другой специальности». 

По ее мнению, министр здравоохранения Вероника Скворцова должна сделать «три простых вещи». Во-первых, лично переговорить с Давыдовым и принести ему извинения за свои неловкие действия. Во-вторых, предложить руководителям федеральных учреждений, покидающим свои посты по возрасту, должности научных руководителей. А также поручить им возглавить работу над национальными программами по специальностям. И, в-третьих, обеспечить преемственность при назначении новых директоров: «о том, кто может прийти на его место, однозначно надо было посоветоваться с Михаилом Ивановичем».

О преемственности

По словам Рошаля, смена руководства не такая простая вещь, и сам он пять лет присматривался к тем своим сотрудникам, кто бы, с его точки зрения, мог продолжить эту работу. «Институт – это живой организм с внутренними взаимоотношениями. Приход нового руководителя  – это ломка, и коллектив иногда не восстанавливается после этого. Михаил Давыдов имеет право оставаться «почетным директором» и присматривать за ситуацией при новом руководстве, и это нужно и самому новому директору института. Конечно, незаменимых не бывает. Но то, что сегодня Давыдов отстраняется от руководства, когда еще нет человека на его место – вопрос очень серьезный».

По словам  бывшего главврача столичной 62-й онкологической больницы, руководителя онкологического кластера группы компаний «Медси» Анатолия Махсона, чем выше уровень медучреждения, тем сложнее найти грамотного руководителя. Но в онкоцентре среди 3,5 тысяч сотрудников есть кого выбирать – здесь трудится  «целая плеяда» хороших онкологов в возрасте 40-45 лет. Кроме того, напомнил Махсон, Давыдов возглавляет Ассоциацию онкологов, ведется планомерная работа по структуризации онкологической службы в рамках всей страны, а практическое здравоохранение подхватывает и внедряет разработки головного научного центра. «И к чему приведет ломка всего этого? Мне понятна тревога сотрудников онкоцентра. Будет обидно, если такой уникальный в своем роде центр будет поломан, если начнут уходить люди, распадется коллектив. Создается это годами, а рушится очень быстро, и потом восстановить бывает нельзя».

О платности медицины

Не обошли вниманием участники пресс-конференции и больную тему платных услуг в НМИЦ онкологии. «На этот счет было много нареканий, но ведь это государство поставило медицину в такое положение, – заявил Рошаль. – У нас на здравоохранение отпускается 3,5% ВВП, это в три раза меньше, чем в европейских странах. А хотят, чтобы лечили, как там. Тогда сделайте тарифы нормальные, обеспечение нормальное. Если бы не было платных услуг, надо было бы полинститута просто сократить. Это вынужденная мера. И это проблема государственная, даже не Минздрава». 

«Наливайте»

«Я уже 12 лет являюсь онкологическим пациентом, и когда эта беда случается с кем-то из моих близких, я звоню Давыдову, – рассказал Кобзон. – Сейчас плохо с Говорухиным, и я позвонил Михаилу Ивановичу, что делать?  – «Немедленно приезжайте». И Говорухин пошел к нему, не полетел в Израиль или Германию.

В свое время просто умирать привезли в Россию Ростроповича, его даже сопровождал священник. Владимир Путин тогда лично звонил Давыдову с просьбой попытаться помочь. И Михаил Иванович всю ночь делал немыслимую операцию. Наутро Ростропович очнулся, спросил: «Где я? Я жив?». Давыдов ответил: «Вы в больнице и живы. Наливайте». А через 8 месяцев мы отмечали юбилей Растроповича, на который он пришел своими ногами».

По словам Кобзона, сегодня онкология – «убийственная» тема для большинства жителей страны, она социально опасна потому, что люди боятся, что им не хватит средств на борьбу с болезнью. «Я разговаривал с генеральным директором «Первого канала» Константином Эрнстом, – рассказал певец. – И сказал, что мне как гражданину России, прожившему большую жизнь, стыдно смотреть по телевидению, как вы идете с протянутой рукой к народу и говорите: помогите спасти мальчика Петю, помогите спасти девочку Олю… Да что же это такое! Мы где живем, на острове? Мы живем в государстве, государство должно спасать Петечку и Олечку».

О тех, кто останется «крайним»

Это будут пациенты, считает председатель правления Межрегиональной общественной организации «Содействие больным с саркомой» Олег Родькин. «Я, наверное, из всех присутствующих нахожусь ближе всех «к земле», – рассказал общественник. – И вижу, как народ начинает нервничать по поводу отставки Давыдова. Все, кто там лечатся, понимают, что если не будет нормальной смены власти, начнется брожение внизу. Человек со стороны начнет менять замов, заведующих отделениями, и чтобы вновь выйти на сегодняшний уровень, центру потребуется ни один год. В итоге все скажется на рядовом пациенте. И мы не знаем, скольких больных потеряем за это смутное время. Не лучше ли найти компромисс и обеспечить преемственность поколений в главном онкоцентре страны».